Дьюти фри

 

Очередь казалась бесконечной. Начавшись тонким пунктиром, она петляла по полутемным гулким коридорам, росла, ширилась, уплотнялась, превратившись наконец в молчаливую угрюмую толпу, которые бывают только в больницах и собесах. Больше всего в очереди было стариков. Им до всего есть дело и на все у них находится время. Промеж пенсионеров воровато сновали юркие парниши с пропитыми лицами. Тут же предприимчивые армяне предлагали продать место поближе ко входу. Отдельно от всех, как и полагается, кучковались солидные дяди в костюмах, спортивных и цивильных. Стоять в общей толпе с плебсом им было западло и они образовали собственную очередь бизнес–класса. Периодически оба независимых потока вступали в конфликт за право подергать узкую металлическую дверь, возле которой истуканами застыли два дебёлых охранника с тупыми харями и стеклянными глазами. На двери красовалась посеребренная табличка с надписью «Консульство мертвых. Департамент внешних сношений. Визовый отдел. Прием ведется круглосуточно. Обед с 12 до 13. Технический перерыв 15 минут каждый час. Тихий час с 23–00 до 2–00. Санитарный день–четверг». Ниже был кособоко приклеен мятый тетрадный листок с корявой надписью от руки «приема нет».
Скользким глистом протиснувшись через толпу, Боря, сжигаемый ненавидящими взглядами, показал охранникам приглашение и виновато скользнул в вожделенную дверь. Я только спросить!
Кабинет консула был пафосно–мрачен. Черный полированный гранит на стенах. Черный, без рисунка, ковёр на полу. Того же цвета глянцевый потолок сиял космической бездонностью.
Сам консул оказался негром во фраке и котелке поверх блестящей лысины.
В углу кабинета, за темным столом с резными ножками, глядя закрытыми глазами в выключенный монитор и слегка сползши, сидела дама лет тридцати с рыжими всклокоченными волосами и зашитым ртом. Под ее стул был подсунут обычный кухонный таз, в который звонко капала бурая тягучая жидкость.
— это мой секретарь–референт Галина – консул кивнул в сторону дамочки — У нее технический перерыв. Специфика, извините. Рукопожатие его было холодно и костляво.
— Итак – негр открыл перед Борей коробку с дорогими сигарами – курите?
Боря, присев одним полупопием на краешке гостевого стула, мотнул головой.
— Курите, курите, не стесняйтесь. Уже можно – хозяин кабинета вальяжно откинулся в кресле и закинул на стол ноги в туфлях с идеально гладкими, без потертостей, подошвами – Борис Евгеньевич, мы рассмотрели вашу анкету.
— Мою? А почему мою? – Боря поерзал на стуле.
— Борис Евгеньевич, вопросы «почему» в нашем учреждении задавать не принято. Это считается дурным тоном. Так вот, Вы стали победителем нашей ежегодной лотереи. Ваша кандидатура была выбрана случайным образом и затем согласована, как наверху – негр многозначительно указал пальцем в потолок, так и внизу – в этот раз он ткнул перстом в пол. Вы должны понимать, как несказанно вам повезло, особенно на фоне тех несчастных в коридоре. Зашиваемся, да...
— И что я выиграл? – Боря заерзал еще сильнее.
— Я не сказал? Ах, да. Вы получаете приглашение в наш дьюти–фри. На две недели! Не извольте беспокоиться — консул поймал испуганно–вопрошающий взгляд счастливого победителя — вся халява за счет фирмы. Нашим VIP клиентом вы станете в самое ближайшее время и самым естественным образом, ойкнуть не успеете. Мы — он ехидно подмигнул – целеустремленная команда единомышленников, мы ставим перед собой самые амбициозные цели и предлагаем высочайшие стандарты обслуживания для клиентов с классом VIP. В общем, приводите дела в порядок, готовьтесь. До скорого свидания. Ах, да, пока живы, сделайте, пожалуйста, четыре фотографии, как на паспорт. Цветные. У нас тут тоже, извините, бюрократия.
 
***
— Фубля, приснится же хуйня – подумал Боря, проснувшись в полной, хоть глаз выколи, темноте, хотя по ощущениям уже должно было быть позднее утро. События последнего дня, сон и явь смешались в невообразимую кашу, круто заправленную убийственным объемом алкоголя. Начал ли я пить после общения с консулом или же наоборот, всё это глюки, вызванные алкогольной интоксикацией? Вот уж действительно, ожидание смерти хуже самой смерти.
В желудке тяжело шевельнулся булыжник безотчетного страха перед неминуемым и беспощадным похмельем. Никакого дискомфорта, однако, не было. Был звонкий утренний стояк, какая–то необычайная легкость и воздушное ощущение блаженства, порождаемое этим стояком. А еще мгновение спустя Боря почувствовал, что ему сосут. Сосут умело и глубоко, как в кино. В хорошем фестивальном кино. Чей–то незнакомый, но очень страстный рот принимал его член до самого основания, в гланды и даже дальше, а влажные губы мягко, как морские волны, накатывались на лобок и растекались по нему.
Судя по положению скользящего по головке языка, и по упирающимся в Борин живот тяжелым, никак не меньше третьего размера, сиськам, это была поза 69. В подтверждение выдвинутой гипотезы он, чуть приподняв голову, уткнулся носом в гладко выбритую, влажную и аппетитно развернутую вульву. Робко лизнул. Неплохо. Вульва с готовностью подалась навстречу, а ее обладательница еще, куда уж более, увеличила амплитуду.
Спустя минуту Боря кончил. Прямо в те самые анонимные и гостеприимные гланды. Сосущая голова не прекратила свои манипуляции, не подавилась, не выплюнула. Медленно и плавно, едва–едва касаясь члена губами, она давала поймать последние, затухающие волны оргазма...
— Как настоящий джентльмен, я должен хотя бы представиться — прошептал Боря.
— Молчи, я еще хочу, а у нас мало времени — также шепотом и слегка шепелявя ответила незнакомка — Тебе сейчас нельзя вставать, извини. Но это не проблема, хочешь, я буду сверху?
Она развернулась и усевшись на продолжавший стоять как ни в чем не бывало хуй, положила Борины руки на свои крепкие стоячие груди:
— давай, я хочу грубо и сильно.
Боря дал. На такие сиськи ему раньше доводилось только дрочить, в приливе бессильной похоти натирая писюн до кровавых мозолей. Не время выяснять, что происходит и анализировать послевкусия. Наслаждайся моментом.
Потом был долгий, бесконечно долгий секс. Доводя партнера почти до оргазма, незнакомка снижала темп, наклоняясь вперед, терлась сосками о соски, поддрачивая себе средним пальцем клитор, и снова пускалась вскачь.
— не целует, сто пудов проститутка — в который раз мелькало в голове – за чей, интересно, счет?
Наконец, когда Боре начало казаться что эта сладкая пытка не кончится уже никогда, она бешенно взвинтила темп, взлетая и насаживаясь на хуй с дикой животной страстью, хрипя, завывая и яростно размахивая грудями. Последовавший за этим оргазм буквально вывернул Борю наизнанку, вышиб мозги и разбрызгал их по окрестностям.
Когда все затихло, и он опять стал способен ощущать что–то вокруг себя, оказалось, что таинственная партнерша продолжает восседать на нем, медленно елозя по ничуть не опадающему члену.
— Ладно, Боря, перекур.
— А откуда ты знаешь, что я Боря?
— Все знают, что ты Боря, а я, кстати, Марина. Ты в нашем морге легендарная личность, к тебе за мной еще очередь стоит. Ты че, не помнишь, как у тебя на вскрытии член встал, да так и остался стоять. Это, говорят, большая редкость. Санитары до сих пор переживают, что ты был живой, когда тебя резали.
— В каком морге, на каком, блядь, вскрытии, ты че несешь?
— на твоем вскрытии, красавчик, ты разве еще не понял? это же дьюти–фри.
— Да ты ебнулась совсем, дура. Слазь с меня, я хочу встать! И где тут, блядь, выключатель?
— Родненький – она положила ему руки на плечи — не дергайся, тебе нельзя вставать, тебя не зашили.
— Что не зашили, идиотка?!
— Тебя, тебя после вскрытия не зашили. Потроха твои покидали обратно в брюхо и домой ушли, засранцы. А выключатель не нужен, я тебе глазные яблоки вырезала, чтобы ты не испугался, когда меня увидишь. Я после ДТП, у меня нет передних зубов, скальпа и пол–лица в кашу. Я сама в зеркало боюсь заглядывать. А не целовала я тебя, чтобы на тебя не капало.
Если хочешь, я глаза тебе потом вставлю — они вон в лоточке лежат, но мне кажется, так гораздо романтичней. Да и общество у нас тут специфическое, на любителя. Не развидишь потом.
— Постой — Боря начинал вспоминать –ну да, я вроде как должен был умереть, а почему я опять в своем теле? я что, зомби? ты меня укусила?
— Господи, ну что вы мужики как дети, насмотритесь своих дурацких фильмов и несете ахинею. Была бы я зомби, я бы твой член без лишних церемоний откусила и схрумкала, уж очень он вкусненький. Объясняю еще раз: это как бы дьюти–фри. Ты как бы купил билет на самолет и прошел регистрацию — ну то есть помер. И теперь ждешь своего рейса в зале ожидания. Ты уже и не живой, но и не совсем чтобы мертвый — пока твое тело не разложилось. Можешь делать что хочешь – здесь в зачет грехов ничего не идет. Это евреи первыми такую фичу открыли, давно еще, что можно не витать там где–то в облаках 40 дней, а попробовать вернуться обратно в тело и оторваться напоследок.
Тут каждый сам решает – кто–то уже не возвращается, кто–то наоборот идет мстить старым врагам, а я вот тупо хочу поебаться напоследок. А ты? Тебе понравилось, как я сосала? Я при жизни так глубоко никогда не делала. То тошнит, то дышать нечем. У меня завтра опознание, а потом меня заберут хоронить, поэтому сегодня ты мой. А после меня Таня – половинка записалась, которую поездом переехало, поэтому придет только низ, а верх девчата наши принесут и рядом поставят, чтобы ты мог до сисек дотянуться. Она красивая…
Боря провел рукой у Марины между грудей и нащупал огромный, зашитый грубыми стежками шов с вывернутыми наружу краями. Не было ни страха, ни отвращения: "вроде не врет, ну и хер с ней, зато сиськи зачетные".
— Это ж какие открываются перспективы — продолжал рассуждать Боря — я тут целые две недели буду один такой кавалер, со стоячим–то. А в морге областного города оборот тёлок нехилый. Лишь бы студенты хер завтра не оттяпали на сувенир. С них станется. Ну да ладно, будет день – будет пицца.
— Боря, ты там не умер? — отвлекла его Марина.
— Умер, а что?
— Борь, а давай в жопу...