X

"Один из офицеров и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты." О службе в крупнейшей учебной части российской армии.

#блины
Регистрация
  
  

"Один из офицеров и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты." О службе в крупнейшей учебной части российской армии.

"Один из офицеров и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты." О службе в крупнейшей учебной части российской армии.
13 Апреля 2018
 
11:31
 
masun
   
8342
Один из офицеров  и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты. О службе в крупнейшей учебной части российской армии.

 
Все новобранцы из Свердловской области отправляются в распределительный пункт в Егоршино в сотне километров от Екатеринбурга — там они проходят распределение и отправляются в учебные центры. После учебы, которая длится полгода, служащих распределяют по частям в разных регионах России. Крупнейший учебный центр армии России находится в свердловском поселке Елань: сюда приезжают новобранцы со всего Центрального военного округа. Призывники и комитеты солдатских матерей называют Елань самым гиблым местом — из-за регулярных новостей о массовых драках и самоубийствах.
 
В последний раз Еланский гарнизон оказался в центре скандала в августе 2017 года, когда произошло массовое столкновение между 60 бойцами из Тувы и сотней — из местного гарнизона. Ножевые ранения получили тринадцать рядовых и один офицер. Спустя несколько недель срочник на боевой машине пехоты насмерть задавил контрактника. Другой громкой трагедией, связанной с Еланью, стала смерть солдата из Челябинской области, чье тело в сентябре 2011 года нашли на дереве за территорией военного городка. Военные утверждали, что парень покончил с собой. Родители, вскрывшие гроб дома, обнаружили на теле сына множественные гематомы и раны, но следствие признаков преступления так и не нашло. В 2016 году на всю страну прославился командир 5-й учебной танковой роты — капитан Александр Цой. Тогда на переподготовку прислали 112 курсантов военной полиции из разных регионов России. С каждого бойца Цой потребовал по три тысячи рублей, чтобы те смогли благополучно сдать экзамен — в итоге капитан получил 318 тысяч рублей.
Призывник из Екатеринбурга анонимно рассказал, как была устроена служба в учебном центре в Елани, где регулярно происходят несчастные случаи, и как ожидания молодых людей сталкиваются с реальностью.
 
Один из офицеров  и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты. О службе в крупнейшей учебной части российской армии.

 

I. Мячик правосудия
 
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: распределительный пункт в Егоршино
 
Я не смог сдать очередную сессию, и в декабре меня отчислили из университета. Спустя несколько недель позвонили из полиции и сказали, что я должен срочно явиться в военкомат, иначе объявят в розыск. Якобы я получил и проигнорировал четыре повестки, хотя ни одну из них я не видел. В военкомате я быстро прошел по всем врачам и поставил у них необходимые штампы. Когда все было готово, мне сообщили, что завтра я уезжаю в армию.
 
В распределительный центр в Егоршино нас привезли на «Газели». С собой разрешили взять только консервы и минимум личных вещей: все плееры, наушники и прочие штуки отправляли обратно домой. Курить и на обед мы ходили только в сопровождении, свободно посещать можно было только туалет. За шестьюдесятью срочниками в роте следил один сержант. У него был «мячик правосудия», которым он кидал в людей, которые не шевелились и не пытались прибираться. Из другой части к нам приходил сержант, который был в Егоршино проездом. Он порекомендовал нам «собрать денежку, по сто рублей с каждого, чтобы у вас тут ничего не пропало». В итоге часть людей действительно сдала деньги на всякий случай, а на следующий день сержант просто уехал с ними домой.
 
Мы должны были пробыть в распределительном центре около суток, но некоторые оставались там неделями — они усиленно пытались откосить под разными предлогами. Кто-то постоянно жаловался на здоровье, кто-то твердил о своей гомосексуальности, кто-то притворялся сумасшедшим. Разговариваешь с людьми — они адекватные, но начинается проверка — и они уже валяются по полу и бьются головой о стену. Если человек вел себя так в течение нескольких дней, то его не брали. Правда, во время следующего призыва их снова должны были отправить сюда же.
 
В новостях рассказывают, что людей на службу отправляют исходя из их специальности и знаний. На самом деле распределение происходит рандомно — служить отправляют туда, где нужны люди. В Егоршино приезжают представители различных воинских частей: их называют покупателями. Каждый из них ищет, кем заполнить себе штат. Таскать ящики на склады берут сильных, на умственную работу берут людей с образованием, но никто не спрашивает, где ты хочешь служить.
 
Сержанты из Елани — учебного центра, куда мы должны были отправиться — встретили нас после того, как мы прошли дополнительный медосмотр и получили форму. К ним мы пришли лысые, переодетые, ничего не понимающие. Сержанты сказали нам построиться в шеренгу и стоять. Шесть часов мы просто стояли на месте, пока они гуляли и общались. Спустя какое-то время они обратились к нам и сказали: «Вы, наверное, хотите спросить, зачем вы стоите? Смысла в этом никакого нет, вы просто должны стоять». Видимо, они решили сделать так, чтобы мы сразу поняли, куда попали.
 
Вместе с сержантами мы на автобусе добрались до вокзала в Богдановиче и сели на электричку. Было очень холодно, около минус 40, а форма была легкой и тонкой — такую в армии называют «холодной». Шапки-ушанки были завязаны наверху, поэтому уши и шея оставались открытыми. В Егоршино нам в дорогу выдали сухпайки на сутки — это сбалансированное питание, которое включает в себя рис, картошку, три вида мяса, кофе, чай и шоколадки. Сержанты забрали у нас сухпайки, чтобы позднее где-то продать все шестьдесят по 200 рублей за штуку. Есть было нечего.
 
Один из офицеров  и спросил, кто хочет идти в спецназ? Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты. О службе в крупнейшей учебной части российской армии.

 
II. Аспирин от пневмонии
 
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: госпиталь
 
Я всегда хотел служить, и планировал сделать это после университета. Но к тому моменту, как мы добрались до Елани, желание служить пропало. На вокзале мы встретили двух сержантов, которые уезжали в отпуск и говорили о том, что уже два года пытаются перевестись из этой части, но никак не получается. Скоро за нами приехал закрытый фургон, рассчитанный максимум на тридцать человек, но нас — всех 60 человек — загрузили туда повезли в часть. Мы оказались в длинной четырехэтажной казарме, на каждом этаже размещалось по 120 человек. Вместо окон стояли старые одинарные стеклопакеты, и никакого отопления, несмотря на минус 40 за окном, в здании не было. Не было горячей воды, а ходить в душ имели право только сержанты.
 
На следующий день мы прошли финальный медосмотр и отправились на распределение по подразделениям. С нами общался замполит части, который почти всегда был пьяным. Я ждал, что он скажет какую-то воодушевляющую речь, — мол, ребята, вы пришли в армию отдавать долг Родине. Но вместо этого мы услышали: «Вы пришли сюда за военным билетом. Терпите все, что здесь будет происходить, — и тогда все будет нормально». Позже вышел один из офицеров (как оказалось, человек с юмором) и спросил, кто хочет идти в спецназ. Откликнулись несколько человек — и их немедленно отправили в строительный батальон. Всех остальных отправили в танкисты.
 
Первую неделю мы либо мыли казарму, либо часами стояли. Часть времени стояли на морозе — одевались в теплое нательное белье и пуховик, но все равно мерзли. Иногда нас учили маршировать, иногда выгоняли подметать улицу. Так я просуществовал там неделю и заболел. Сначала температура держалась на отметке 37 градусов, в изолятор меня поместили, когда тело нагрелось уже до 39,8.
 
Изолятор — это компактный ад: закрытое помещение, в котором практически нет воздуха, и рядами стоят двухъярусные кровати. В одном месте лежали люди со всеми заболеваниями сразу — солдаты по соседству болели краснухой и отитом. Военным изолятор нужен для выявления тех, кто пытается откосить. Если человек ложился туда с температурой 37, его специально оставляли там надолго и гнобили, пока он сам не просился обратно.
 
Медик давал мне аспирин и пытался убедить, что болеть не стоит, ведь на службе вот-вот должно начаться самое интересное. По бумагам мне поставили острый бронхит, но на самом деле была пневмония. Брать с собой на службу таблетки запрещали. Каким-то образом мне удалось спрятать телефон, поэтому я смог сообщить родным, что заболел, и попросил передать мне лекарства. Нужные таблетки принес контрактник, который тайком зарабатывал на посылках срочникам. Но вскоре лекарства нашли и отобрали, поэтому пришлось снова пить аспирин.
 
С каждым днем мне становилось хуже, а температура росла. Вскоре меня перевели в отдельный медицинский центр и стали лечить каплями в нос и уколами с антибиотиками, которые мне не подошли. По вечерам ставили жидкий аспирин: ночью я сильно потел, и температура снижалась до 37. Тогда мне говорили, что я иду на поправку, но каждый вечер тело вновь нагревалось до сорока. Здесь я встретил Новый год: мы стоя слушали речь президента, и вдруг один больной чувак упал в обморок. Это было очень эффектно.
 
Когда я уже едва держался на ногах, меня решили перевести в госпиталь — двухэтажное панельное здание. В нем тоже было холодно, но здесь хотя пытались закрывать окна чем попало — тряпками, бумагой, ветошью. Если получалось спрятать телефон и зарядку, можно было дать сержанту 200 рублей и зарядить телефон во время обеда. В свободное время нам давали смотреть телевизор и читать книги. Я прочитал штук шесть: Гюго, Ремарка, Булгакова и Грина.
 
В госпитале лежали все тяжелобольные пациенты. Их лечил уже гражданский персонал — тоже довольно неприятные женщины, но они хотя бы относились к нам иначе. В один из дней меня осмотрела полковник медицинской службы. Я надеялся, что хотя бы она мне поможет. Но она вдруг стала говорить, что мы все здесь косим, и на самом деле не болеем, а если у нас температура, то это все потому, что мы сопли глотаем. На пятнадцатый день с температурой мне начали ставить новый антибиотик, и температура сразу же спала.
 
III. Армейский «крокодил»
 
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: учебный центр в Елани
 
Когда я вернулся в казарму, не сразу понял, что происходит: люди с автоматами бегали друг за другом по центральному проходу. Как оказалось позже, это были учения. Поскольку с техникой на тот момент мы знакомы не были, нам просто выдавали автоматы, и дважды в день мы бегали друг за другом по кругу. Тревоги и учения в каждой роте случаются так часто, как это угодно командиру. Поэтому нас поднимали в час ночи и отправляли на позиции. Возвращались, а в три часа все повторялось. При этом ребята из соседней роты отлично высыпались по ночам.
 
Потом нас начали знакомить с техникой: выводили на открытую площадку со старыми танками и рассказывали, как безопасно стрелять. Все оружие ржавое, кое-как стреляет, и если попадешь — чудо. Был манекен в роли механика. Офицер опускал на него пушку, расстреливал холостыми и рассказывал разные случаи из части: например, о контрактнике, который заряжал дымовую гранату и пнул ее ногой. Она пробила ему грудь.
 
Однажды мы учились строить укрепления в лесу, и всей ротой пришли в землянку. Было хорошо: мы разожгли печку и стали петь песни танкистов. Пока сидели, внутрь прилетела дымовая шашка: все стали паниковать и пытаться выбежать из землянки, ничего не было видно. Позже оказалось, что так над нами шутит сержант: мол, война же, учитесь.
 
Каждый день состоял из непрерывной физической нагрузки. Весишь ты 50 килограммов, или 150 — разницы никакой не было, все должны были делать одно и то же. Люди, которые весили больше сотни килограммов, тоже должны были трижды бегать по 15 километров с дополнительной нагрузкой, и варианта «я не могу» у них не было. Если кто-то во время бега падал, его просто уводили в больницу — человек проводил там два дня и снова возвращался к стандартной нагрузке.
 
День за днем в учебке кормят одним и тем же: кашей, капустой, рыбой. Приготовлено все просто отвратительно, и даже после самых тяжелых учений есть не хотелось. Так как душевыми мы не пользовались, иногда нас возили в баню на «Камазе», а рядом с баней кассирши продавали разные сладости. В бане — 60 кабинок, обложенных плиткой, и тонкая струйка холодной воды. Тем, у кого получалось помыться быстрее всех, разрешали сходить в магазин. «Сникерс» был счастьем.
 
В казарме регулярно случались сильные драки и кражи из соседних рот, потому что гопничество в части поощрялось. В свободное время по ночам мы играли в игры типа армейского «Крокодила». Солдат упирался ногами в одну спинку кровати, а руками хватался за другую — в таком положении можно было висеть часами. Раньше в части был полный бардак, и во время игры в «Крокодил» под нависающим солдатом лежал человек с оголенным ножом.
 
В остальное время на службе случалось всякое: кто-то даже пытался сбежать. Прикинуться контрактником и выйти за территорию было несложно, потому что часть большая. Мне рассказывали, что однажды парень, который жил рядом, в Богдановиче, ушел из части по лесным тропинкам, но дома его поймали и вернули обратно. В другой год срочники даже угнали два танка — пока они ехали через лес, топливо кончилось. Их забрали обратно, дали по шее и выписали штраф.
 
Психика у людей в Елани заметно ломалась, не обошлось и без суицидов. За четыре месяца я узнал о четырех случаях. Условия службы очень тяжелые, а города рядом нет: сходить некуда, делать нечего, расслабиться нельзя. Справлялись не все. Один парень из соседней роты повесился в подвале у связистов, позже застрелился контрактник. У него нашли синтетические наркотики и 11 пуль в голове — вряд ли он мог сделать это сам, но оформили все как самоубийство. Обычно смерть в армии вообще никак не освещается: все подают так, будто человек человек лег в больницу, а позже его перевезли в другой госпиталь, где он и скончался.
 
Обучение длится четыре месяца, после наступает распределение. В Елани готовят танкистов, мотострелков, связистов, разведчиков и специалистов химической защиты — снова приезжают покупатели, снова распределяют по нужным частям. Могут отправить в Астрахань, а могут на Дальний Восток. В части остаются служить процентов десять набора — и оказаться в этих десяти хочется меньше всего.
Понравилась новость - смело поделись ею в любимой соц. сети
Новости по тегам
По родным просторам
Записки участкового. Осенний призыв
По родным просторам
Популярные новости
Чад кутежа
Владимир Евтушенков: основание АФК и социальные инициативы
Как выбрать сервер Lineage 2?
Комментарии


1
Аватар
ХумХам 22 ноября в 20:29
 | Рейтинг :
1K+
0
 
0
Копировать ссылку в буфер: Copy
Нытье пидараса и чмошника, не читадь...


Добавить комментарий Только зарегистрированные пользователи могут добавлять комментарии. Вам следует Зарегистрироваться или Войти.
Электрическая почта — masun@unews.pro
Сообщить об ошибке — support@unews.pro
rss - Читать новости в RSS
Disclaimer: Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам
Мы используем файлы cookie для вашего удобства пользования сайтом. Для авторизации на сайте ОБЯЗАТЕЛЬНО нужна поддержка cookie вашим браузером. Продолжая, Вы автоматически соглашаетесь с их использованием.