Аптека за углом

— Подожди, подожди, — вдруг сказала она. – Подожди.
— Что такое? – он заглянул ей в глаза.
— Ничего, ничего, — она часто дышала и даже вздрагивала, прижавшись к нему вся, от груди до колен. – У тебя презерватив есть?
— Нет, – он разжал объятия. – А ты что, мне не доверяешь?
Он почти обиделся. Презерватив ей нужен! Раньше надо было говорить! Но тут же остановил сам себя. Они же только вчера познакомились, сегодня он первый раз у нее дома, сидят, пьют вино едят конфеты, не могла же она сразу, ни с бухты–барахты про гондоны, вдруг бы у них вообще ничего бы не получилось, не начался бы этот странный разговор, когда он сел на диван рядом с ней, положил ей руку на плечо, а она отодвинулась и спросила:
— Я тебе нравлюсь? – он кивнул. – Ты меня хочешь? – он кивнул еще раз, потянулся к ней, но она шлепнула его по руке и сказала: – Раз так, тогда скажи вот это самое, но красивыми словами. Объяснись в любви. А то ничего не будет!
— Хорошо, — сказал он. – Дай сосредоточиться. Сосредоточился и объяснился в любви. Красивыми словами.
— Хорошо, — сказала она. – Даже очень. Давай попробуем.
Встала с дивана, они обнялись, начали целоваться, он стал под свитером расстегивать ей лифчик, и вот тут она вспомнила про презерватив. Улыбнулась:
— Тут внизу аптека. Прямо в доме. Выйдешь из подъезда и налево. Сразу за углом. А я пока в душ пойду. Дверь не буду запирать, просто ручку нажмешь и войдешь. На подъезде код 16–18–48, легко запомнить.
— Почему легко?
— Тридцатилетняя война, — засмеялась она. – Ты же сказал, что любишь книжки про историю. Тысяча шестьсот восемнадцать тире сорок восемь. Давай. Я жду!
Она сняла свитер, повернулась и пошла в ванную, на ходу снимая лифчик.
***
Он пешком сбежал с шестого этажа.
Аптека и вправду была прямо за углом. На двери висела надпись: «технический перерыв 30 мин». Он огляделся. О! Буквально в ста метрах, через дорогу, по диагонали, еще одна. Добежал. Закрыто. Мимо шла пожилая тетя. «Простите, — он запыхался. – Где тут аптека?» «Вам плохо? – остановилась она, раскрыла сумочку. – Сердце? Вот у меня валидол, нитро–спрей. Давление? Анаприлин. Живот? Ношпа». «Нет, спасибо… Я здоров!» «Папе–маме плохо? Пойдемте. Я медсестра со скорой». «Да нет, спасибо». Кажется, она что–то поняла. Усмехнулась. «Вон там еще аптека» — и показала на ту, где он только что был. «Там закрыто!» — сказал он, но тетя уже ушла.
Проклятие. Он вернулся к аптеке за углом. Перерыв еще не кончился, но у дверей уже стояли две парочки. Неужели тоже за презервативами?
Остановилось такси, вылез какой–то дядя, стал смотреть на небо и ладонью водить в воздухе, пробовать, идет ли дождь.
Он бросился к такси:
— Есть тут ресторан? Чтоб совсем рядом? Быстро, взад–назад!
Потому что в ресторанах в туалетах стоят автоматы по продаже гондонов.
***
Ресторан был шикарный. Пускать не хотели. Все объяснил швейцару и дал ему пятисотку. Автомат в сортире был. Нужные купюры были. Щелк! – и ему в ладонь упала желто–красная упаковка. Он положил ее в бумажник.
Вдруг сзади услышал возню и жалобные стоны. Обернулся. В углу, спиной к нему, два парня хватали за руки какого–то пожилого худенького интеллигента. Тот чуть не плакал и все пытался нажать кнопку на своем мобильнике.
Ему кровь бросилась в голову. Он ненавидел, когда обижают слабых. Особенно детей и стариков. Бесшумно схватил табурет – тяжелый, литой–витой–чугунный — тихо подшагнул сзади и вырубил обоих. Пожилой подмигнул и исчез.
Он быстро вышел на улицу. Там стоял здоровенный джип. Дверца открылась.
— А ну сюда! – сказал тихий тяжелый голос. Сзади подтолкнули.
Внутри сидел этот пожилой интеллигент. Дверца захлопнулась. Джип тронулся.
— Куда вы меня везете? – вскрикнул он.
— Я Доня Хабаровский, — интеллигент протянул сухонькую ладонь. – Слыхал? Нет? Ну, тебе повезло. Но не в том дело. Я тебе должен. Кого ты примочил – то ли менты, то ли следком, то ли гэбуха, я пока не разобрался. Но в любом разе тебе всё. Они будут думать, что ты мой. И ведь не докажешь, а? – он захихикал. – Я тебе должен. Я тебя вывезу. Но чтобы тихо. Отдай мобилу.
Он отдал.
Улетали на бизнес–джете, без погранцов и досмотра. Он читал про такое, но думал, что это врут. Однако правда.
Прилетели не пойми куда. Что–то скандинавское, по погоде и пейзажу. Оттуда в Америку. Доня выдал ему пятьдесят штук баксов и документы на имя Энрике Курцхаймера, гражданина Аргентины.
— В расчете? – спросил Доня.
— Спасибо, — сказал он.
— В случае чего меня не ищи, — сказал Доня. – Могут зачалить. Пока.
***
Он и не искал. Он нашел работу. Слава богу, хоть увлекался книжками по истории, но окончил МГСУ, бывший МИСИ. Водопровод везде водопровод, и канализация тоже. Женился на хорошей американке – высокой, золотистой, с большими ногами, синими глазами и силиконовым бюстом. Двоих детей она ему родила, мальчика и девочку. Натурализовался в Америке, стал Генри Курц, для простоты и краткости. Дети совсем выросли. У старшей дочки свой родился. Шесть лет парню. Умница. Играет в игры, особенно по истории. Вопросы задает.
— Grandpa, – спросил внук однажды. — And when was the Thirty–Year War, hey? And don’t look into the gadget!
Он вдруг резко вспомнил и сказал:
— Sixteen eighteen – sixteen forty eight.
— Cool! Champion! So smart you are, Granddy!
«А сейчас, выходит, юбилей типа? — подумал он. – Четыреста лет?»
Пошел в свою комнату, достал из ящика старый бумажник. Там в секретном кармашке лежал гондон.
Значит, пора. Тридцатилетняя война окончена.
***
Аэропорт, паспортный контроль, такси. Вечер.
Вот и подъезд.
Он набрал 16–18–48. Дверь запищала и поддалась. Лифт, шестой этаж. Номер квартиры он не помнил. Так, зрительно.
Нажал на ручку и вошел.
Она стояла посреди комнаты, совсем голая – только что из душа. Капли воды стекали по ее морщинистой шее на плоскую вялую грудь. Седые волосы были закручены в пучок на макушке. Они обнялись и поцеловались, ее мокрое тело впечаталось в его пиджак. Она потрясающе целовалась. Он почувствовал, что уже готов. Стал расстегивать рубашку.
— Подожди, подожди, — вдруг сказала она. – Презерватив принес?
— Да! – закричал он, вытащив из бумажника тот самый желто–красный пакетик. – Вот!
Она разорвала упаковку.
— Он совсем старый, он сыплется в руках, — засмеялась она. – Тут внизу аптека. Прямо в доме. Выйдешь из подъезда, и налево, за углом.
 
Автор: Denis Dragunsky