Советский шутер.

Курск, 26-27 сентября 1968 года.
 
Случались ли в истории СССР массовые расстрелы мирного населения, подобные новозеландскому? Конечно!
 

 
Прекрасным сентябрьским днем рядовой Витек Коршунов (на фото слева) получил письмо от любимой. В нем сообщалось, что девочка не планирует дожидаться парня из армии, более того – назначен день свадьбы с новым ухажером. Впечатлительный Коршунов прилично охуел от таких известий. Он и без того доставал сослуживцев болтовней про самоубийство, но после весточки с родины решил суициднуться настолько качественно, что теперь об этом пишут на Урод.ру. Для осуществления злодейского плана Витьку потребовался напарник. Выбор пал на ефрейтора Юрца Суровцева (справа) – истеричного чувака, который перед армией лежал в дурке с явными признаками психического инфантилизма.
 
26 сентября Коршунов вышел на ночное дежурство и предложил дневальному идти спать. Оставшись один, Витек затолкал в чемодан два автомата Калашникова, два пистолета и полный боезапас. Прихватив с собой Суровцева, злодей скрылся в ночи.
 
Первоначально солдаты хотели напасть на здания Горкома или прокуратуры. Но стало ссыкотно – охраны там немерено. Тогда Коршунов и Суровцев двинулись в подъезд дома на Привокзальной площади, где жила их знакомая.
 

 
В двухкомнатной квартире на четвертом этаже находились восемь человек. Хозяйка, отворившая дверь, первой получила пулю. Еще четверых отстреливали с осторожностью – через подушку. Впрочем, соседи все равно услышали автоматные очереди и позвонили в ментовку. «Да вы шо, какая стрельба! Это мотоцикл проехал», – ответил доблестный милиционер и положил трубку.
 
Между тем, Коршунов и Суровцев поняли, что им пиздец и решили повысить градус вечеринки. В живых оставались старшая дочь хозяйки квартиры Тамара и две ее дочки. Мелких взяли в заложники, а Тамару послали за водейрой. Напуганная женщина встретила на улице участкового, но опасаясь за жизнь детишек, ничего ему не сказала. Очень зря. Пока Тамара гоняла в магазин, старшую девочку застрелили, младшей – проломили голову утюгом.
 

 
Наступил вечер. Курск все еще не знал о происходящем. Мрази глушили водку в квартире с семью трупами. В ванной комнате лежала живая, но связанная Тамара.
 
В 8 утра приятели проснулись и выглянули в окно. Из него открывался чудесный вид на площадь железнодорожного вокзала, на которой суетились люди. Коршунов, лучший стрелок части, занял позицию у окна и начал палить в толпу.
 
Все было бы много хуже, но в толпе были вояки, прошедшие Великую Отечественную. Мужики быстро организовали эвакуацию людей в здание вокзала. На площади остались 16 человек – 5 убитых и 11 раненых.
 
Но и это еще не все. К вокзалу подрулил автозак с зеками. Коршунов открыл огонь и по нему, прибив одного из заключенных. Водила дал по газам и укрылся в дворах.
 
В то время не было ОМОНа и СОБРа, поэтому операция по освобождению захваченной квартиры мало отличалась от соплежуйства. На место отправились простые милиционеры, которые понятия не имели, как действовать в таких ситуациях. К тому же хитрецы заявили им, что все обитатели квартиры живы и находятся у них в заложниках.
 
Тогда раскопали личное дело Суровцева и выяснили, что он тютя и нюня. Грамотно сыграв на струнах его ранимой души, милиционеры спровоцировали у ефрейтора истерику. Следом поступило предложение застрелить Коршунова и закончить это безумие. В 10:16 утра Суровцев выпустил в напарника всю обойму и сдался. Мерзавца выводили из подъезда в милицейской форме, иначе его прямо там же казнила бы толпа зевак.
 
Печальный итог: 13 погибших (не считая Коршунова) и 11 раненых. В начале ноября 1968-го Суровцева изрешетили пули советского правосудия.