Неистовая пума, фальшивый барон и немецко–фашистская гадина, прошлый век, Германия

 
Мышиный переполох
 
Говорят, в 1930 в Германию привезли оскароносную версию "На западном фронте без перемен". Обстановка в стране не внушала оптимизма, — кризис парализовал все сферы, голодные массы бурлили, а к власти рвались коричневые. Юный штурмовик Хорст Вессель уже выцеливал роль национал–святыни, электорат скандировал: "Долой версальские оковы!", и антивоенная драма не вписывалась в перспективы Великого Рейха.
На премьере случилось непредвиденное: посетители женского пола внезапно повскакивали со своих мест и с истошным визгом бросились к выходу. Началась паника, люди решили что пожар, и сеанс отменили. Вспыхнувший свет явил апокалиптическую картину: по опустевшему залу берлинского "Моцарта" бегали полчища белых мышей, ввергая в ужас присутствующих дам. Нашествие грызунов организовал невысокий мрачный человечек, тяжело припадающий на правую ногу. Его звали Йозеф Геббельс, неудавшийся драматург с докторской степенью, ставший гауляйтером Берлина и шефом НСДАП по вопросам пропаганды. Семейный жребий
 
Эту историю из разряда "он с детства мучил хомячков", в своих мемуарах рассказала любимица фюрера Хелена Берта Амалия (Лени) Рифеншталь. В тот вечер, выскочив с разгорячённой толпой из кинотеатра на Ноллендорфплац, Лени впервые услышала фамилию Геббельс, зато имя автора нашумевшего романа она знала отлично.
Чета Ремарков бывала у Рифеншталь, она восхищалась изящной грацией Ильзы Ютты, ставшей позднее прообразом Пат из "Трёх товарищей". Поговаривали, что журналист спортивной газеты Эрих сотворил половину "Западного фронта" у неё на кухне, но чаще Лени вспоминала его жену — активную участницу творческого процесса. Странно, что на титульном листе нет имени фрау Ремарк, Ильза не только корректировала текст, но и дорабатывала главы. На этом плюсы совместной жизни заканчивались: мадам крутила амуры на глазах у мужа, и будущий классик заливал муки ревности коньяком. Напившись, он рыдал на груди у Хелены, после чего шёл налево, уравновешивая тяжкий семейный жребий.
 
Лиловый негр
 
Говорят, человек, написавший непререкаемо мужскую книгу о войне, чей тираж превышала только Библия, был раним, сентиментален и неуверен в себе. У гениев такое бывает. Не спасал ни баронский титул, купленный по молодости, ни армейский опыт, ни вселенская слава. Его письма полны романтической чувственности скрытой под личиной потерянного героя.
На фото вверху справа он с Марлен Дитрих (урождённой Марией Магдаленой), элегантный и предупредительный. Совсем как у Вертинского:
...И где–то там в притонах Сан–Франциско
Лиловый негр вам подаёт манто...
Марлен любила и то, и другое.
 
Она напоминала ему Ильзу Ютту, пара отлично смотрелась вместе, дополняя друг друга: два подстреленных, но не сбитых лётчика, — отвергнутая богиня экрана и депрессивный автор самого кассового бестселлера. Он называл её "пумой" и "грустной пантерой" и наконец увековечил в образе Жоан Маду в пронзительной "Триумфальной арке". Они переписывались всю жизнь, правда его письма, наполненные сладостью любовных томлений, хороши лишь для женских ушей, а её посланиями, с лёгкой руки Полетт Годар (сменившей Чаплина на Ремарка), однажды растопили камин.
Золотая осень бархатной нитью проходит в отношениях наших героев. Впервые увидев её в сентябре 1930 в Берлине, Эрих решился подойти к Марлен лишь в сентябре 1937 в Монако. А ещё через 30 лет и 3 года, в сентябре 1970, Марлен Дитрих отправила дорогому старому другу в Локарно прощальную телеграмму. Через неделю Ремарка не стало. Такая чисто сентябрьская ботва.
 
Два слова о Марлен
 
Удивительно, но без немецко–фашистской гадины не обошлось и у Дитрих: в 1928 они жили в одном доме. Закончив вытирать сопли впечатлительному Ремарку, Лени озаботилась судьбой своей новой соседки, направив Марию Магдалену прямиком в объятия режиссёра Йозефа фон Штернберга. Пылкий австрийский еврей пал к ногам начинающей богини, превратив безголосую певицу в загадочную и утончённую кинодиву. И тут же увёз покорять Америку, подальше от "коричневой" заразы. Сохранились прощальные фото на балу в Берлине: Марлен, китаянка Анна Мей Вонг и Лени (фото слева внизу). Первые две стали звёздами Голливуда. И в 1936 доктор Геббельс, по заданию партии, попытался вернуть "национальное достояние" фатерлянда обратно из "липких еврейских" объятий своего тёзки. Но даже обещанные 200 000 рейхсмарок за каждый фильм не помешали фрау Дитрих стать гражданкой США.
 
Немецко–фашистская гадина
 
А вот Хелена Амалия Рифеншталь никуда не уезжала, став олицетворением мрачной эстетики Третьего Рейха. После войны она четырежды проходила денацификацию, была признана попутчиком охмуривших её нацистов и весело прожила отведённый ей век. Уже в финале 99–летней бабке вручили Золотую медаль МОК в Лозанне и Золотого Кентавра в Питере, под стенами которого замерзал её муж Петер Якоб, среди сотен тысяч подобно обманутых и оболваненных немцев. А один из самых ярких рассказов Лени — совместный с фюрером просмотр кинохроники в августе 1939 года. Впервые увидев на экране хитрый прищур Сталина, Гитлер буквально пожирал его глазами:
— У этого человека слишком хорошее лицо, нужно обязательно с ним договориться, — обронил он на прощание.
Через два дня в Москву улетел рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп, прихватив с собой документальную ленту Рифеншталь "Олимпия", — демонстрировать русским непоколебимый тевтонский дух.
 
Говорят, фильм Лени понравился Сталину. В нём есть забавная конспирологическая линия, скрытая за кадром: священный греческий огонь Эллады в гитлеровскую Германию несёт русский паренёк Анатоль, впоследствии ставший солдатом Вермахта. Жизнь порой совершает причудливые изгибы.
 
P. S. Последнее фото (справа внизу): безнадёжно влюблённый в Лени Арнольд Фанк снимает её на Арльбергском перевале в "Белом безумии" 1929 года. Лавины, крутые спуски, мужественные скалолазы и фантастические пейзажи, — именно там она решает стать режиссёром. У Лени разорвана связка, жутко болит нога, но разве может это её остановить...
Спасибо всем за внимание и хорошего начала трудовой недели. Не болейте!