Как меня в армию забиралиКак меня в армию забирали22 Августа 2019
11:05
4941
— В военкомате здоров любой призывник! — торжественно выдал мужичок, пока я курил у входа в это замечательное заведение. — Так что не кривляйся. Не прокатит.
— Да я… — Осади, зелёный. Лучше срочно выдели мне полтинник за дельный совет. Мужик был весьма подозрительный. Всё в его облике говорило о загадочной русской душе, а особенно, содержимое огромного пакета, в котором натурально лежала голова быка или лошади. — Нету, — говорю, — полтинника. Я вернулся в военкомат для дальнейшего прохождения медицинской комиссии. Небольшой коридор вмещал множество юношей преимущественно в одних трусах. — Ты к хирургу занимал за мной? — спросил лысый паренёк. — Да. — Сейчас я, а потом ты. Раздеваться до трусов я не стал, ибо уже который год исправно посещал именно этого врача во время призывной комиссии. Сломанная нога серией ежегодных снимков незатейливо говорила о том, что была сломана во всяких разных местах больше одного раза и вид имела исключительно непрезентабельный. Каждый призыв я увольнялся с работы, чтобы меня забрали в армию: весна, осень, весна, осень… Но меня не забирали. И вот опять. Врачи никак не могли определиться, что со мной делать. Это бесило меня, вызывало негодование у моих родителей и справедливые вопросы работодателей. Мол, чувак, тебе почти 22 года, а военного билета у тебя нет. Падазрительно. Надо было срочно что-то решать, потому как менять работу каждые полгода нехорошо, как и сидеть на шее у мамы с папой. — Козёл, сука, блять… — вышел от хирурга лысый, кажется, немного расстроенный. В кабинет просочился я. — Здрасьте. Вот. Я сунул ему на стол рентгеновский снимок моей ноги. — Почему одетый? — спросил врач. — Раздевайся. — Не буду. Снимок посмотрите. Я к вам каждые полгода хожу. Запомнить пора. — Раздевайся до трусов, я сказал. Иди в коридор и зайди, как положено. — Никуда я не пойду! Вот я! Вот снимок ноги! Не надо прикидываться, что не помните меня. К чему эти формальности? Нога была два раза в одном и том же месте сломана, срослась. Я к вам уже в четвёртый раз прихожу. Не надо ломать комедию, и гадать, брать или не брать в армию. Решайте сейчас! — Я не понял призывник! Что за разговоры?! — Мужские разговоры. Я открыл дверь в коридор и позвал отца на совещание. — Пап, зайди… Батяня ввалился в кабинет к хирургу. — Добрый день, — сказал он так, словно достал из авоськи дезерт игл. — В армию берёте его или нет? Врач запустил программу перезагрузки мозга и сделал лицо неподвижным. Потом лениво взял снимок со стола и посмотрел его на свету чуда лампы. — Давно снимок сделан? — Весной. Но ещё один поход к рентгенологу, и я к ноге примотаю счётчик Гейгера. Врач тяжело вздохнул, взял личное дело и сделал запись. — Свободны. «Годен!», — прочитал я уже в коридоре. Следующим врачом оказался психиатр. Я зашёл к нему в кабинет, а там другой призывник. — В армию хочешь? — лукаво спросил у него психиатр. — Нет. — Хех! Годен! Следующий. Я сел. — А ты в армию хочешь? — Да. — О-о-о! Это интересно, — врач откинулся в кресле. — А ну-ка расскажи-ка мне подробнее о себе. Зря он это спросил, ибо я на радостях решил поломать комедию. — В 16 лет я упал с пятого этажа в шахту лифта и сломал себе ногу. Потом сломанные кости прикрутили шурупами к титановой пластине. Доктор… — я подался чуть вперёд и продолжил почти шёпотом: — Мне кажется, титан интегрировался в меня и структурировал мой опорно-двигательный аппарат. Я стал полутитановым призывником! Вообще, блять, непобедимым для врага! Робокопа смотрели? Нет?.. У меня к ноге ложки магнитятся… Страшная сила, доктор! Психиатр меня внимательно выслушал и даже бровью не повёл. Потом подался чуть вперёд. Мы с ним сидели лицом к лицу. — Ложки магнитятся? — спросил он, чётко проговаривая каждый слог. — Да. Он откинулся в своём кресле назад и усмехнулся. Потом засмеялся. Потом резко пододвинулся ко мне: — Ты мне тут лапшу на уши не вешай. Ха! Ложки магнитятся! Нашёл дурака! Они же алюминиевые! Не маг-ни-тят-ся! Годен! Следующий! Проводы в армию я решил не устраивать. Провожать некому. Все друзья давно разъехались. Вечером батька торжественно обрил меня налысо. — Эх, сынок. Совсем взрослый стал, в армию пойдёшь… — Мне 22 года, пап. — Не пизди мне тут. Дай слезу выдавить. Он хлопнул стопку самогонки. — Ну, так вот. Я, между прочим, в Германии служил. Помню, подрядились мы одному немецкому крестьянину помогать, огород значит, от всяких камней убирать. Он, значит, ловко так на тракторе с телегой едет, а мы за ним камни подбираем и в телегу складываем. Тарахтит, значит, эта бандура и медленно едет по полю на своих немецких гусеницах, а мы следом идём. И подумалось тогда нам… Как-то навеяло, знаешь, картина вся вот эта. Чем же этот пенсионер в войну занимался? Сёдня он тут трактор водит, весь такой старый добрый крестьянин, а в юности каким-нибудь панцеркампфвагеном рулил… Полголовы было уже обрито. Батька сделал короткую паузу и снова хлопнул стопку. — О чём это я? А! Потом товарищ унтерофицирен, или хуй знает, кем он там был в войну, сказал, что настал перерыв. Мы решили попить пива. Захожу я, значит, в местный сельский кабак, и говорю прекрасной фройляйн… — Ты стрижкой занимайся! А не о своих алкопохождениях рассказывай! — перебила его мама. — И так просыпаться ни свет, ни заря. — Бу-бу-бу, — передразнил её отец и хлопнул ещё стопку. Шесть утра. У военкомата толпились призывники и их провожающие. Все жутко волновались и поэтому обильно звенели стаканами с водкой. Толпа неистовствовала: — Братуха! — Братва! — Не плачь, мать! — Покажи им там, братюня! — За ВДВ! — Пиши чаще, сынок! — Я буду ждать тебя, любимый! — Пацаны, продам Урал с коляской… — Яву, яву, взял я на халяву-у-у!!! — дружно заголосила толпа. Открылась дверь военкомата. — Призывники! Прощаемся и заходим на построение, — гаркнул майор. Народ завыл, выпил, загудел и ломанулся к дверям военкомата. Особо одарённые провожающие лезли от разлуки на забор и истошно вопили от переизбытка нежных чувств. Наконец, все призывники зашли в военкомат. Майор закрыл дверь и гул затих. — В одну шеренгу становись! — рявкнул он. Мы выстроились и замерли. Кого-то качало из стороны в сторону как родимую пшеницу на ветру. — Продукты выложить на пол! Призывники начали выкладывать на пол полторашки с «Карачинской», палки колбасы, сало, хлеб, конфеты… Майор подходил к каждому и несколько секунд пристально и преданно глядел в глаза, а затем наклонялся и принимался изучать содержимое сумок. Все полторашки были тщательным образом проверены откручиванием пробки. Не шипит — значит, самогон, немедленно изъять. Через несколько минут осмотр завершился. Мы вышли на улицу. Стоит ПАЗик. Расселись по местам. Не успел автобус проехать несколько метров, как раздался хлопок и заднее стекло автобуса посыпалось в салон. Автобус затормозил. — Это что ещё за хуйня?! Кто стрелял?! — гневно закричал майор. Чувак, сидящий рядом, проснулся. — Чё, приехали уже? — дыхнул он в меня адским перегаром. — Думаю, да, — ответил я. Свет прожектора почти мгновенно вычислил злоумышленника, который уже повис на заборе на территории военкомата. Он неуклюже барахтался в воздухе. Потом упал и начал паниковать, бегая туда-сюда. Его немедленно повязали и дали несколько раз в морду для профилактики. — Чё вы творите, волки? — вопил он. Стрелка увели в темноту. Майор сильно расстроился и пинал ПАЗик. — Вот же долбоёб! — сокрушался он. Через пол часа приехала пассажирская ГАЗель. Нас было человек двадцать. Расселись. Мест всем не хватило и поэтому сидели почти друг на друге в пуховиках и с сумками. Не успели мы отъехать от военкомата, как в маршрутке начался банкет. По салону гуляли бутылки водки и надкусанные палки колбасы. Я выпил и закусил. Потом ещё раз. И ещё. Потом надоело. Слишком часто. — Ты, чё, не пьёшь? — спросил меня сосед. — Охуел, что ли? Ну-ка, блять, пей! Я выпил. — Где служить хочешь? — На русском острове. — А я в десантуре… По полу катались пустые бутылки. Кто-то закурил. Майор сидел рядом с водителем. Почуяв запах сигарет, он тревожно обернулся. — Я не понял? Кто-то курит? — Нет, начальник… — Смотрите у меня. Он отвернулся и продолжил жаловаться водителю на вышедший из строя ПАЗик. — Начальник! Пописать надо! Ваще не вмоготу! — Отставить! Терпим. — Товарищ майор! Не довезём! Маршрутка всё-таки остановилась. Все вышли облегчиться. Особо талантливые успели выкурить две сигареты. Все мы — двадцать с лишним человек стояли у обочины и дружно оформляли жёлтый снег. Проезжающие мимо машины активно сигналили. Приехали на «Холодильник» (областной призывной пункт в Новосибирске). Нас ещё раз проверили, посмотрели сумки, раздели и отправили на медкомиссию. Первым же врачом оказался хирург. Он несколько секунд смотрел на снимок моей ноги, а потом сказал: — Ты что, юноша, собрался с такой ногой в армии служить? — Ну, я как бы… — Не годен. Домой езжай. Будет война, позовём. Следующий! Когда я ночью приехал домой, мама решила, что я сбежал. Меня же интересовал другой, более насущный вопрос: где мне под новый год совершенно лысому найти работу? Понравилась новость - смело поделись ею в любимой соц. сети
Новости по тегам
Дискриминация женщин на работе глазами работодателя
Если в вас плеснули кислотой. По следам истории про маньяка в Монино
Экс-заместитель управляющего магазином на линии
Популярные новости
Замначальника УМВД по Кировской области задержали пьяным за рулём.
Опять мужики виноваты
Откат
Комментарии 1
xolodno 22 августа в 21:35
| Рейтинг :
2K+ 1
0
Копировать ссылку в буфер:
Copy
Это эпизод из книги Иля Канесса "Оформитель слов". Несколько дней назад тут уже размещали отрывок из этой книги про сельские дискотеки. Отличная книга, душевная и с юмором. Всем рекомендую.
Добавить комментарий
Только зарегистрированные пользователи могут добавлять комментарии. Вам следует Зарегистрироваться или Войти.
|
|