По данным МВД, в России насчитывается около одного миллиона секс-работников. Большая их часть начинает заниматься проституцией, оказавшись в трудной жизненной ситуации. Сегодня Владан Райнс рассказывает, как он жил в московском гей-борделе с престарелым сутенёром, транссексуалом и ВИЧ-положительным пассивным проститутом, и попутно рассуждает о фаллоцентричности русской культуры и любви.
 
Моя жизнь разрушилась до основания. Денег не хватало даже на еду. С Тверской я сначала переехал к знакомому в Чертаново. Этот безумный выращивал траву прямо в квартире — в комнате, которая стала мне спальней. В ней случились лучшие сны. Мощный запах травы, низкая температура, поддерживаемая кондиционером, и два тёплых одеяла. Но оттуда тоже нужно было куда-то съезжать.
«Десять минут от метро Бибирево. Звони 8********** Леонид», — с этого сообщения началось моё общение с сутенёром Лёней.
Тогда я ещё не знал, чем он занимается. Я искал хоть какое-нибудь жильё — и написал об этом в популярном гей-приложении. Как открытому гею мне тяжело делить жилое пространство с гомофобами, поэтому идея искать варианты внутри гей-сообщества показалась удачной.